Картина духовного состояния румынского общества после первой мировой войны представляла сложнейшую мозаику. Драма войны обнажила социально-экономический и моральный кризис капиталистического мира. В ее огне развеялись мифы буржуазных пророков о XX столетии как «золотом веке» безмятежного прогресса современной цивилизации.
Победа социалистической революции в России и порожденная ею ситуация крутого исторического перелома в мировой политике воспринимались с тревогой и даже страхом власть имущими в соседней Румынии.
В революционном подъеме широких масс трудящихся страны они увидели всепоглощающую стихию социального бунта, который угрожал разрушить устои старого общества. Прогрессивная тенденция в развитии духовной жизни буржуазной Румынии определялась борьбой обездоленных масс трудового народа за изменение существовавших социальных условий, деятельностью революционно-демократических сил творческой интеллигенции, важную роль в организации и сплочении которых сыграла коммунистическая партия.
Другая тенденция связана со стремлением румынской буржуазии замаскировать обострившиеся в послевоенный период противоречия в румынском обществе.
Учитывая требования новой обстановки, рожденной эпохой революционного обновления, правящая верхушка использовала плоды создания в 1918 г. «Великой Румынии» в идейной борьбе.
Играя на патриотических чувствах масс и прикрывая свою реакционную политику демагогическими тезисами заботы о «возрождении нации», она развернула широкую националистическую пропаганду, направленную на духовное порабощение румынского народа, на отвлечение трудящихся от классовой борьбы.
Все сферы культуры — образование и науку, литературу, театр, изобразительное искусство и музыку, устную пропаганду и печать — она открыто использовала в защиту незыблемости буржуазного миропорядка. В арсенале идеологического оружия господствующие классы активно использовали такой фактор, как массовая неграмотность населения.
По уровню неграмотности буржуазная Румыния занимала одно из первых мест в Европе.
В стране, в которой к концу межвоенного периода проживало 16 млн человек, свыше 4 млн взрослого населения были неграмотны.